Статьи

Интеллектуальная собственность — относительно новое для России понятие. Возможно, поэтому многие предприниматели и компании еще не задумываются о том, как защитить себя, свой товар и свои технологии. Защитить от тех, кто уже понял, как на вполне законных основаниях можно запретить производителю производить, продавцу продавать, а импортеру — импортировать.

Известно множество примеров, когда полезные и правильные законы использовались ловкими людьми для обогащения за счет законопослушных граждан и компаний. Законодательство в области интеллектуальной собственности и патентное право в частности — как раз тот самый случай.

С одной стороны, патент — охранная грамота, удостоверяющая исключительное право, авторство и приоритет изобретения, полезной модели либо промышленного образца. Патент призван защитить права изобретателей, дать им мотивацию, позволить получать от своего изобретения реальные деньги, а самому изобретению — воплотиться в товарах, услугах и технологиях, которые будут эти деньги приносить.

С другой стороны, патент — юридический инструмент, который позволяет не только защищать права, но и, не отступая от действующего законодательства, заниматься неприкрытым вымогательством, шантажируя легальный бизнес. Дело в том, что обладателями патента могут оказаться весьма далекие от изобретательства граждане или организации. Их оружие — доскональное знание технологий получения патента, виртуозная игра формулировками, позволяющая замаскировать очевидные и давно известные способы и предметы в патентных заявках, опыт ведения судебных дел и, как ни странно, знание законов.

Наши законы сулят нарушителям патента суровое наказание: обладатель патента может требовать пресечения действий, нарушающих его исключительные права, возмещения убытков, выплаты компенсаций и даже изъятия материальных ценностей у изготовителей, хранителей, перевозчиков и продавцов. Если дело дойдет до судебного разбирательства, может быть принято решение об изъятии и уничтожении оборудования, применявшегося при совершении нарушения. Кроме того, не исключено и уголовное преследование нарушителя: незаконное использование изобретения, полезной модели или промышленного образца влечет штраф или лишение свободы на срок до двух лет в соответствии со ст.147 УК РФ.

Таким образом, гражданин или фирма, которая является патентообладателем, теоретически могут не только разрушить бизнес производителя, импортера или продавца товаров, которые этот патент нарушают, но и упрятать предпринимателей-нарушителей за решетку.

Если речь идет о действительном нарушении исключительных прав, например об откровенных подделках известных товаров или о другом очевидном контрафакте, закон на стороне правого, и возмездие выглядит справедливым. Но если владелец патента на самом деле ничего не изобретал, кроме словесных формулировок, позволивших ему получить права на то, что ему на самом деле не принадлежит, закон становится инструментом давления на бизнес.

Тролль из бутылки
Анализ практики патентных споров показывает, что запатентовать можно практически что угодно, пусть даже это уже сто лет всем известно. Более того, теоретически возможно и аннулировать патент на настоящее оригинальное изобретение. Обладая деньгами, фантазией, владея специальной терминологией, зная процедуру рассмотрения патентной заявки, включая нюансы, связанные с экспертной оценкой, и главное — представляя себе конкретную цель данной затеи, можно буквально творить чудеса.

В двух словах технология создания патента, с помощью которого можно поживиться за чужой счет, такова: признак, свойственный уже известной продукции или технологии, делается базовым отличительным признаком для некоего нового "изобретения". Далее начинаются словесные игры, цель которых — ввести в заблуждение экспертов, проверяющих заявку на патентопригодность. Другими словами, суть изобретения должна быть сформулирована таким образом, чтобы у экспертов не создалось впечатление, что они дают заключение на что-то уже известное. Для того, кто знает, как и какими средствами осуществляется экспертиза, это возможно. Принимаются во внимание и другие факторы. Например, запатентовать изобретение, с точки зрения экспертизы, сложнее, чем получить патент на полезную модель.

Риск в таких делах минимален — в крайнем случае патент просто не будет получен. Наказания за попытку запатентовать уже известное изобретение нет, ведь обратившийся мог и не знать о существовании чего-либо подобного или просто заблуждается относительно новизны предлагаемого решения. В конце концов, в науке известны случаи, когда оригинальные мысли приходили в разные умные головы практически одновременно.

В развитых странах Запада, где права на интеллектуальную собственность начали защищать задолго до нас, подобные трюки с патентами хорошо известны. Компании, специализирующиеся исключительно на предъявлении патентных исков, получили название патентных троллей (patent troll), хотя сами себя они предпочитают называть патентными холдингами или патентными дилерами. Известны и некоторые результаты их деятельности: после пятилетнего противостояния в 2006 году производители популярного смартфона Blackberry были вынуждены выплатить никому не известной ранее компании NTP Inc рекордную сумму — $612,5 млн под угрозой запрета их товара в США.

В России пока все обстоит скромнее. Миллиардных компенсаций пока никто не получал, хотя свои тролли уже завелись. Специалисты считают классическим примером отечественного патентного троллинга так называемый бутылочный патент. Этот документ за номером 2139818, опубликованный в октябре 1999 года, уже не действует, однако его и сейчас можно найти в архиве Роспатента. Авторство изобретения "Сосуд стеклянный", как указано в патенте, принадлежит господам Калиниченко и Троицину, проживающим в Московской области, а патентообладателем являлось ООО "Технополис". Из части патента, именуемой рефератом, становится ясно, что изобретенный "стеклянный сосуд, в поперечном сечении имеющий границы наружной и внутренней стороны", и у этого сосуда "по крайней мере на границе наружной и/или внутренней стороны часть линии границы по крайней мере одного из поперечных сечений выполнена в виде фрагмента или комбинации фрагментов косого конического сечения прямого кругового конуса". Другими словами, изобретатели из Подмосковья изобрели и запатентовали всем известную стеклянную бутылку.

Сделано это было не забавы ради. На следующий год после регистрации патента ООО "Технополис" пыталось договориться с несколькими компаниями, производящими пиво и безалкогольные напитки, о лицензионных отчислениях, которые, по мнению отечественных патентных троллей, должны были составлять не менее 0,5% от выручки. Основания для таких выплат у "Технополиса" формально были: им принадлежал патент на техническое решение, которое на тот момент без разрешения использовали все производители жидкостей в стеклянной таре. От отчислений в пользу "Технополиса" тогда спасло решение Палаты по патентным спорам: юристы, нанятые пивоварами, смогли спустя несколько месяцев аннулировать скандальный патент.

А вот недавняя история попыток патентного шантажа известных компаний российским обладателем патентов. В реестре Роспатента эти документы следуют под номерами 2008102012, 74862, 74603 и 74602 — это патент на изобретение и три патента на полезные модели, все под названием "Амортизатор транспортного средства". Изобретатель амортизаторов москвич Олег Тихоненко таким образом пытался получить с иностранных компаний-производителей автомобильных амортизаторов от €30 млн до €50 млн. В числе нарушителей патентных прав господина Тихоненко оказались сразу несколько крупных компаний: японская Kayaba (торговая марка KYB), немецкая ZF Trading (марки Sachs и Boge) и американская Gates (марка Bilstein). Патентообладатель даже обращался в отделы по экономическим преступлениям милиции с целью остановить продажи контрафактных, по его мнению, амортизаторов, что ему отчасти удалось: был арестован склад одного из поставщиков.

Пострадавшие производители обратились за экспертизой в НАМИ и с заявлением в следственный комитет при Генпрокуратуре. Несмотря на то что, по мнению специалистов, никаких изобретений господина Тихоненко иностранцы не использовали (устройство его амортизаторов было ранее описано в американском патенте, а математическая формула, с помощью которой в патенте Тихоненко описано действие его улучшенных амортизаторов, взята из советского технического справочника), коллегия Палаты по патентным спорам смогла аннулировать патенты Тихоненко лишь в ноябре 2009 года.

Судебная практика
Но не все патентообладатели легко примиряются с решением Палаты по патентным спорам, аннулирующим их патент на полезную модель. Иногда споры переносятся в суды, где лишенный патента пытается отстоять свое право на защиту, даже если его изобретение признано непатентопригодным как неоригинальное. В "Аналитической справке по результатам анализа судебной практики по вопросам, связанным с правовой охраной объектов интеллектуальной собственности" Роспатента за 2009 год есть такие примеры. По мнению авторов справки, сложность рассмотрения таких споров заключается в том, что суд сталкивается с необходимостью определить, какие из признаков формулы полезной модели являются существенными, а какие нет. Сделать такие выводы самостоятельно суды порой неспособны.

В справке указывается, что в подобных судебных процессах часто возникают вопросы, требующие знаний не только действующего законодательства, но и специальных познаний, а также практики патентной экспертизы, которыми действующие гражданские и арбитражные суды владеют слабо. Более того, по мнению специалистов Роспатента, "назначение судом при рассмотрении подобных дел технической и патентно-технической экспертиз не выглядит оправданным, поскольку в Российской Федерации отсутствуют специализированные организации, компетентные проводить такие исследования". Таким образом, по мнению составителей справки, "подобная практика не способствует объективному и всестороннему рассмотрению судами дел, связанных с правами на результаты интеллектуальной деятельности, поскольку экспертное заключение становится предопределяющим фактором при принятии решения". Получается, что наша судебная система пока не готова объективно рассматривать дела патентных троллей, и теоретически судебные решения могут быть вынесены и в их пользу.

Рассуждая о будущем патентных троллей в России, юристы говорят и о других предпосылках к их появлению. К примеру, в информационном бюллетене юридической фирмы "Городисский и партнеры" высказываются предположения, что после вступления России в ВТО возрастут размеры пошлин за патентование для российских граждан и юридических лиц, что лишит возможности патентной защиты многие небогатые научные учреждения. Пока действует двойная шкала взимания пошлин: в рублях — для россиян, в долларах США — для иностранцев. Например, за подачу заявки на изобретение (не более 25 пунктов формулы) россиянин заплатит 600 руб., а иностранец — $200.

По мнению юристов, "появление российских патентных троллей, желающих вкладывать свои деньги в такой бизнес, естественно с выгодой для себя, и скупающих оптом и в розницу патенты, не такая уж и невероятная вещь", и возможно, в будущем подобных дел в России станет больше.

Да и суммы потерь от действий троллей будут куда существеннее, чем нынешние расходы компаний на патентную защиту и юристов. Стоит заметить, что эти суммы пока что сильно не дотягивают до западных величин. Так, например, в США расходы на патентный спор, по разным оценкам, составляют для компаний $5-10 млн. Многим фирмам это не по карману, и именно поэтому бизнесмены порой предпочитают заплатить менее существенные суммы троллям, чем ввязываться в тяжбу. Впрочем, в нашей стране патентные тролли, в отличие от обычных рейдеров, еще не обладают заметной финансовой мощью и не могут на равных состязаться с крупными компаниями. А малый и средний бизнес пока слишком неразвит, чтобы быть интересной мишенью для патентных троллей.

Кроме того, как справедливо отмечено юристами фирмы "Городисский и партнеры", не следует забывать про статью 10 Гражданского кодекса РФ, определяющую понятие "злоупотребление правом". Она может применяться к патентам так же, как она уже применяется в отношении товарных знаков. То есть даже действующие законы могут защитить от патентных троллей. Вопрос лишь в том, как эти законы станут применяться.

ИЛЬЯ ЗИНОВЬЕВ

Коммерсантъ-Деньги